Название: Неуловимое
Автор: Игрушка
Фандом: Fringe
Категория: het
Герои: альт!Оливия Данэм/альт!Линкольн Ли (хотя подозреваю, что по сути пары другие)
Время действия: после эп. 3.17
Дисклеймер: поиграю и отдам
Аннотация:Последнее время – а именно с тех пор, как она вернулась, - что-то изменилось. Совсем чуть-чуть, неуловимо, как различие между параллельными мирами: его вроде бы нет, но потом оно проскальзывает и становится навязчивым.
Неуловимое
Неуловимое
За эти два дня побывали все. Чарли Фрэнсис. Сказал, что не знает теперь, как к ней относиться: как ко все еще напарнику или все-таки как к мамаше. Добавил, что ждет ее возвращения, потому что иначе ему будет не с кем обсудить новое начальство в лице Линкольна. Ее сын, сообщил Фрэнсис, заочно зачислен в подразделение «За гранью» в качестве самого младшого, но самого главного сотрудника. Он сказал, что о Бройлзе ничего не слышно. Оливия постаралась своим видом не выдать того, что знает.
Астрид. Смущенно улыбалась. Она старательно подбирала слова, потому что точно знала, насколько часто, в процентах, произносится каждая из употребленных ей фраз в подобных ситуациях. Наверное, и в ребенке она видела сотню вероятностей и вариаций. Правда, ей тяжело было прогнозировать, ведь она не знала слишком многого из того, что знала – и чувствовала – Оливия. Ладно, это же Астрид. За то ее и любим.
Министр обороны… Если бы ей раньше кто-то сказал, что Уолтер Бишоп может плакать или быть мягким, а не только произносить торжественные (слега пафосные - на вкус Оливии) патриотические речи, то она бы посоветовала говорившему проверить голову. Сейчас же вот он, министр обороны, один из самых влиятельных людей в мире, держал в руках ее малыша, почти не дышал, и слезы катились по его щекам. Оливии пришлось на секунду прикрыть глаза, потому что ей вдруг показалось, что это видение из иного мира, где доктор Бишоп был до ужаса другим.
В общем, побывали все. Каждый приходящий – отдельная история. Оливию немного напрягало, что ей приходилось улыбаться каждому из них и следить за словами, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего.
Однажды она задремала, а проснувшись, увидела стоявшего около люльки Линкольна. Ну да, конечно, еще одно испытание для ее умения врать. У Ли было странноватое выражение лица. Хотя если подумать, у всех приходивших оно было таким. Еще бы! Неделю назад они узнали, что она беременна, а позавчера она родила ребенка. Безумный мир – безумные правила.
- Осуждаешь меня? – спросила она. Линк резко обернулся, будто его застали на месте преступления.
- Ты меня с кем-то путаешь, Лив, - улыбнулся он. – Я никогда тебя не осуждал.
Оливия прищурилась. Да, это так, но последнее время – а именно с тех пор, как она вернулась, - что-то изменилось. Совсем чуть-чуть, неуловимо, как различие между параллельными мирами: его вроде бы нет, но потом оно проскальзывает и становится навязчивым.
- Ну мало ли! – она махнула рукой. – Может быть, это касалось той Лив, которая не изменила Фрэнку, не переспала с первым встречным и не залетела от него.
Он хмурясь смотрел ей в глаза, и Оливии стало не по себе.
- Я знаю, что этот ребенок – внук министра Бишопа, - произнес он наконец. – И где ты была, я тоже знаю. Министр рассказал, когда мы искали тебя.
Оливия смутилась, если не сказать больше. Это было как вылитое на нее ведро ледяной воды.
- Кто еще знает? – спросила она, чувствуя, что в горле пересохло.
- Фрэнсис и Фарнсворт, - ответил он.
Оливия замерла. А ведь перед ними она тоже «играла», будто они не в курсе…
- Ну, и что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовалась она, не уверенная, что хочет знать.
Он пожал плечами:
- Я очень рад, что с тобой все в порядке.
- Это не ответ.
- У меня нет другого.
Повисла тишина. Противная. Такая обычно бывает между двумя малознакомыми людьми. Оливию опять накрыло ощущением присутствия параллельного мира. Что-то изменилось. Раньше с Линком молчание не было таким тягостным, а сейчас они будто стеснялись молчать. Видимо, они оба это почувствовали, потому то одновременно спросили:
- Какой тот мир?
- Какая та Оливия?
И оба тут же замолчали.
- Ты-то, думаю, знаешь, какая ТА Оливия,- Линк ответил первым. – Ты же ее изображала.
- Не знаю, - Оливия откинулась на подушки. – Мне временами казалось, что мы абсолютно одинаковые. Она расставляет вещи, как я, носит одежду, которую я тоже выбрала бы. Разговаривает, как я. А потом вдруг одно слово – и на меня уже смотрят, как на чужую, и считают, что я изменилась.
- Думаю, они быстро нашли для себя обычные объяснения, - хмыкнул Линкольн.
- Откуда такая уверенность?
- Мы находили быстро.
Оливия отвернулась к окну. Вот так все просто. Тебе кажется, что ты уникален, что не похож ни на кого, но эта иллюзия быстро проходит, когда сталкиваешься со своими двойниками из другого мира. А еще кажется, что уж кто-кто, но друзья знают тебя достаточно хорошо, чтобы заметить подмену. Но все не так: ты банальна, как и все, и им плевать на твою непохожесть.
- Теперь я вижу, что вы различаетесь, - добавил Линк.
- Да? – обернулась Оливия. – И какая же из нас лучше? – но прежде, чем он ответил, она продолжила: - Только не говори, что мы просто разные, потому что этот ответ меня с детства бесит.
- Тогда мне, наверное, придется вообще не отвечать, - усмехнулся Линк.
- Понятно, - медленно кивнула Оливия. – Вообще-то, это тоже ответ.
- Да брось, Лив, - поморщился он. – Ты же знаешь, правда всегда где-то посередине.
- Угу, правда всегда где-то рядом. Так говорил агент Фокс Скалли в старом сериале о нашем отделе.
Линкольн рассмеялся:
- Видишь, ты сама все знаешь.
- Кстати, та Оливия тоже не приняла бы такой ответ, - бросила ему она.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что если принять, что мы разные, то уж наши близкие друзья, люди, которых мы видим каждый день, которым доверяем и которые доверяют нам, должны были почувствовать это, - сказала Оливия с непонятно откуда взявшейся злостью. – А этого не случилось.
- Ладно, ладно, - Линк поднял руки с раскрытыми ладонями. – Сдаюсь. Наезд принят. Мир?
- Вывод может быть только один, - продолжила она, не обращая внимания на его слова. – Вы заметили, что я другая, и вам это понравилось. В смысле понравилась я другая, поэтому вы не стали копать.
- Я не понимаю, чего ты злишься, Лив, - тоже, кажется, начал заводиться Линкольн. – Мы должны были копать? Кто бы нам дал это сделать, если у тебя было сверхсекретное задание? Бройлз? Министр обороны? Если бы тебя не похитили, мы бы и сейчас не имели права ничего знать.
Оливия сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух. Действительно, это было ее личное задание. Она знала, на что шла. Знала, что той Оливии придется заменять ее тут, в ее любимом отделе. Придется общаться с ее друзьями и строить из себя ее саму. О чем она сейчас пытается говорить? Да если бы эти самые ее друзья хоть на секунду подумали, что ее заменили, и начали бы расследование, неизвестно, чем бы для них это закончилось. Слишком многое поставлено на карту. Слишком высокие ставки, чтобы считаться с жизнями простых агентов.
- Извини, - она потерла глаза рукой. – Не знаю, что на меня нашло.
- Проехали, - улыбнулся Линк, хотя Оливии показалось, что он хотел сказать что-то другое. Неуловимое ощущение, что она вновь что-то упускает, вернулось. Будто та несказанная фраза предназначалась не ей, а Оливии из другого мира, которая ее замещала.
- Значит, моя очередь отвечать на твой вопрос, - сказала она, не дав вновь повиснуть тишине.
- Лив, я уже и не помню, о чем спрашивал, - ответил он, но она заметила, как его глаза стали серьезными и внимательными.
- Ты спрашивал, каков другой мир, - она постаралась вложить в голос максимум беззаботности. Да, она должна вести себя как коллега, вернувшаяся из отпуска и рассказывающая о том, где побывала. – Он… радостный, думаю. И слегка скучный. Мне показалось, что там очень много солнца. Знаешь, как на детских рисунках – ярко-голубое небо, желтое солнце, зеленая трава. У них нет многого, что есть у нас. Зато есть кофе. Представляешь, кофе можно пить столько, сколько хочешь. Они даже портят его вкус молоком и сахаром. Они не понимают, как легко потерять эту маленькую радость. Даже не задумываются об этом. Там нет разломов и воронок, - образ отпускницы ей не очень удавался, ее начинали душить слезы, которые она старалась удержать, из-за чего возвращалась злость. – Люди там не рискуют быть запаянными в янтарь. Они просто живут и не имеют ни малейшего представления о нас. Параллельные миры для них – выдумка фантастов.
- Ты хотела бы там остаться? - спросил он. В голове Оливии на мгновение проскочила мысль, что это нехороший вопрос. Неприятный и нечестный. Худший из возможных. Правда, она могла бы соврать, отвечая на него...
- Я... может быть... - она бросила быстрый взгляд на люльку с малышом. - Там просто... Он... - она внутренне собралась, чтобы все-таки ответить: - Нет. Конечно, там хорошо, но я не сумела бы там жить.
Она замолчала, но потом, собравшись, добавила:
- Та Оливия просто не могла вырасти такой же, как я. Наверное, она в чем-то лучше. А может быть, я. Но я не буду тебя об этом спрашивать.
- Я рад, что ты вернулась, Лив, - ответил Линк и вышел из палаты.
Конец