Раз уж в сообществе попросили раскрыть ник автора, то, наверное, могу перепостить. По крайней мере, в правилах сообщества не нашла ограничения.
Не самая любимая заявка из исполненных, потому что слишком я переложила лирики, кажется, но фактически первый из фиков по Тру бладу.
Заявка: 2.8. Годрик|Сьюки. Сьюки спит и видит сон, где Годрик напоминает: "Ты обещала позаботиться о нем."Название: Забота
Фандом: Настоящая кровь
Рейтинг: G
Категория: gen
Герои: Годрик, Сьюки
Время действия: четвертый сезон (Эрик уже без памяти)
Дисклеймер: поиграю и отдам
Она опять в Далласе на крыше гостиницы. Она опять в Далласе на крыше гостиницы. Небо серое и темное, сумерки, но Сьюки знает, что рассвет уже скоро.
- Ты обещала позаботиться о нем.
Она помнит этот голос и поворачивается на звук. Годрик смотрит на нее. Он в той же широкой рубашке и свободных брюках, в которых она видела его в последний раз.
- Ты обещала позаботиться о нем, - повторяет он. Его голос очень мягкий, чуть детский. Годрик говорит со странным акцентом, который она слышит у всех древних вампиров: они прожили слишком долго, говорили слишком на многих языках, их диалекты не поддаются никаким классификациям. Ей вдруг кажется, что он смотрит на нее с осуждением. Сьюки не уверена, хотя среди всех ее знакомых вампиров Годрик сильнее всего человек. Она знает вампиров-серийных убийц, вампиров-шлюх, вампиров-монстров, вампиров-безумцев и только одного вампира-человека. Она думает, что он не пытался сохранить в себе человеческие чувства, как Билл, а учился им вновь.
- Я забочусь, - отвечает она.
- Ты делаешь это потому, что сейчас Эрик похож на промокшего под дождем, потерявшегося щенка, - Годрик бросает взгляд на восток, где небо окрашивается розовым. – Тебе жалко его, но когда память вернется к нему, ты постараешься сделать вид, что ничего не было.
- Думаю, это он постарается сделать вид, что ничего не было, - фыркает Сьюки. – Ты же знаешь Эрика.
- Знаю, - кивает Годрик и опускает глаза. – Но ты ведь тоже его знаешь. Ты знаешь, что теперешний Эрик не взялся из ниоткуда. Это все есть внутри него.
- Видимо, очень глубоко, - отвечает Сьюки, но чувствует, что хотела бы сказать совсем другое. Что-то внутри нее хочет согласиться со словами Годрика.
- Когда память вернется, - сердито говорит она, - Эрик не примет ни чьей заботы. Люди перестанут для него быть людьми, как сейчас. Они опять станут источниками крови и секса. Он будет играть с ними, обманывать их, издеваться над ними, пытать их. Он…
- Это моя вина, - перебивает ее Годрик. Сьюки замечает, как его кожа начинает дымиться. Солнце выбрасывает из-за домов первые лучи.
- Прости меня, - шепчет вампир. Слезы рисуют темные полосы на его щеках, будто новые татуировки в добавление к тем, которыми уже украшено его тело.
- Я виноват, - руки Годрика охватывает пламя, но оно не голубое, как было на самом деле, а красное. – Я виноват перед ним, перед тобой, перед очень многими.
Она видит, как кровавый огонь охватывает его. Кожа чернеет и морщится. Солнце превращает вампира в факел. Нет той чистоты, нет добровольного ухода – есть боль, ужас и вина. Девушка кричит и просыпается.
Эрик по-прежнему лежит рядом с ней, нежно прижимая ее руку к себе. Сьюки помнит, что также спала с бабушкой, когда ей, маленькой, снились страшные сны. Бабушкина рука, которая обнимала ее, защищала от любых монстров, успокаивала мысли, давала покой и заботу.
- Я позабочусь о нем, Годрик, - шепчет Сьюки.