Душа неприкаянная
Название: Никто
Автор: igrushka13
Бета: WTF Firefly&Serenity
Размер: мини, 1011 слов
Персонажи: Саймон, Мэл
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Предупреждения: после фильма "Миссии "Серенити"
Краткое содержание: Саймону казалось, что после Миранды у них два пути: стать героями или стать преступниками...
После того, что случилось, у них было два пути: стать героями или стать преступниками. Никто в команде «Серенити» не знал, как это произойдет. Может быть, они однажды проснутся утром — завтра, послезавтра, через неделю, месяц — и поймут, что вот она — слава. У них все хотят взять интервью, каждый спешит подсунуть им хоть какую-нибудь бумажку для автографа, модельеры с центральных планет шьют платья для Кейли, Инары и Зои, Джейну вручают эксклюзивную пушку, которую он назовет Надеждой (или Любовью, кто знает Кобба). Они же, мать вашу, глаза всем открыли на действия правительства! Уошу бы поставили памятник, Саймон бы книгу мемуаров написал. Пафос, блин, просто зашкаливал бы, если бы они стали героями.
Но они ими не стали.
А может быть, однажды утром они бы проснулись преступниками. Собственно говоря, они и раньше занимались не совсем легальными вещами: возили контрабанду, мародерствовали и даже грабанули больницу на Ариэле. Вернее сказать, они легальными-то вещами занимались редко. Но в то утро они бы стали самыми разыскиваемыми во всей галактике преступниками. Их фотографии висели бы на стенах в самых мелких полицейских участках самых захолустных городков на самых окраинных планетах. За них бы назначили охренительную награду — за всех, а не только за Тэмов, как раньше. Они бы не могли и шагу ступить, чтобы люди у них за спинами не начинали перешептываться. Они бы стали преступниками, потому что Альянс не прощает тех, кто рассказывает правду о нем.
Но они ими не стали.
Когда «Серенити» опустилась на первую планету после произошедшего, все были настороже. Сейчас, прямо сейчас все и решится – герои или преступники?
Но ничего не произошло. Жизнь шла своим чередом, корабли садились и улетали, возили законные грузы и контрабанду. Местные шепотом рассказывали жуткие истории о Пожирателях и только качали головой, слыша о том, что на соседнюю планету уже напали и выжили там очень немногие. И по-прежнему можно было услышать:
— Откуда вообще взялась эта зараза — Пожиратели?
— Говорят, они увидели край вселенной и сошли с ума.
— Вот ты балбес! Нет у вселенной края.
— Значит, бесконечность увидели, чего цепляешься? Главное, что все равно свихнулись.
Саймон как-то попытался вмешаться в такой разговор, объяснить, что во всем виноват Альянс, и получил по морде.
— Как такое вообще может быть? — возмущался он, сидя за столом в кают-компании. Губы у него были разбиты, а под заплывшим глазом красовался синяк. — Они что, ничего не знают?
— Знают они все, — ответил Мэл. Праведное возмущение доктора, казалось, его не тронуло, он продолжал есть, как ни в чем не бывало.
— Но тогда я ничего не понимаю, — растерялся Саймон. — Зачем все эти прежние слухи, если они знают, что устроил Альянс? Если они знают правду.
— А это что-то меняет? — взглянул на него капитан.
— Конечно! – категорично заявил доктор. — Это все меняет. Это значит, что Независимые были правы, когда не хотели объединения, потому что с таким правительством, которое делает из своих граждан монстров, нельзя объединяться.
Мэл улыбнулся. Когда Рейнольдс так улыбался, Саймон каждый раз чувствовал себя ребенком, который многого еще не понимает в этой жизни, хоть и считает себя взрослым.
— Нет, док, я не об этом спрашиваю. Лично для людей на этой планете правда об Альянсе, эксперименте на Миранде и Пожирателях что-то меняет? У них будет больше продовольствия? Денег? Лекарств? Альянс пришлет сюда войска, чтобы защитить их, если Пожиратели явятся?
— Нет, но…
— Вот и все, — пожал плечами Мэл. — Центральные планеты останутся центральными планетами, окраинные — окраинными, а Пожиратели — Пожирателями, и не важно, откуда они взялись.
— Но так не должно быть, — покачал головой Саймон. Ему вспомнилось, как в медицинском университете они с друзьями обсуждали войну с Независимыми. Особенно ожесточенные споры разгорались после пары бутылок коньяка из родительских запасов. Да, они тогда становились ярыми сторонниками Альянса или «коричневых плащей». Как легко было говорить о благе для всех, о котором заботится правительство центральных планет, и как просто было отстаивать желание окраин быть независимыми, чтобы сохранить свои традиции или еще какую-то заумную фигню, до которой в действительности окраинным не было никакого дела. Саймон гордился своим умением спорить. И вот все его умения разлетелись о капитанское: «Лично для этих людей правда что-то изменит?»
— Мы должны были стать героями, — сказал он угрюмо.
— Ага, — кивнул Рейнольдс. — И за нами должна была подняться революция и все такое.
— Да.
— Чушь, — отрезал капитан.
— Но ведь у них, — Саймон махнул рукой, словно указывая на планету за переборками «Серенити», — ничего нет. Они должны хотя бы попытаться изменить что-то.
Мэл тяжело вздохнул:
— Сейчас у них есть место на этой планете и хоть какая-то работа. Никто не может гарантировать, что станет лучше, если они поднимутся против Альянса.
— Тогда почему нас не объявили вне закона? — Саймон начинал злиться, ему хотелось хоть как-то досадить капитану. — Дали бы награду за мертвых, и нас бы пристрелили на первой же планете.
— А зачем? — в голосе Мэла звучала усталость. — Мы — не больше, чем мухи на теле Альянса. Делать нас героями или преступниками — слишком жирно. Мы — никто.
Он встал, подхватил пустую тарелку и, сунув ее в раковину, собирался выйти из кают-компании, когда Саймон спросил его:
— Зачем тогда мы пытались распространить информацию о Миранде? Какой в этом смысл?
— У нас не было выбора, — ответил капитан. — Если бы мы этого не сделали, то Альянс точно объявил бы нас вне закона. Мы бы шагу не могли ступить ни на одной из планет. Ну или бы мы стали героями. Посмертно. А мы — никто, и мы живы. Этого достаточно.
И вышел из кают-компании, оставив Саймона наедине с этой странной логикой. Слова капитана все крутились и крутились у него в голове и, в конечном счете, он пришел к выводу, что быть никем в этом безумном мире — достижение. Вывод этот никогда бы не пришел на ум тому Саймону, который спорил с друзьями-студентами под бутылочку дорогущего коньяка. Тот Саймон Тэм никогда не обворовывал больницу, никогда не убивал, тот Саймон никогда не поверил бы, что Альянс может ставить на людях — живых людях! — эксперименты, как на его сестре. И в то же время он никогда не мог бы и представить, какими жестокими и циничными могут быть люди с окраинных планет... Или нет, возможно, он это и представлял, но уж точно тот Саймон никогда бы не предположил, что причина их безжалостности кроется в банальном желании дожить хотя бы до завтра.
Тот Саймон был ребенком.
— А нынешний — никто, — проговорил Саймон вслух и вдруг улыбнулся: — И даже гордится этим больше, чем если бы стал героем.
Автор: igrushka13
Бета: WTF Firefly&Serenity
Размер: мини, 1011 слов
Персонажи: Саймон, Мэл
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Предупреждения: после фильма "Миссии "Серенити"
Краткое содержание: Саймону казалось, что после Миранды у них два пути: стать героями или стать преступниками...
Никто
Никто
После того, что случилось, у них было два пути: стать героями или стать преступниками. Никто в команде «Серенити» не знал, как это произойдет. Может быть, они однажды проснутся утром — завтра, послезавтра, через неделю, месяц — и поймут, что вот она — слава. У них все хотят взять интервью, каждый спешит подсунуть им хоть какую-нибудь бумажку для автографа, модельеры с центральных планет шьют платья для Кейли, Инары и Зои, Джейну вручают эксклюзивную пушку, которую он назовет Надеждой (или Любовью, кто знает Кобба). Они же, мать вашу, глаза всем открыли на действия правительства! Уошу бы поставили памятник, Саймон бы книгу мемуаров написал. Пафос, блин, просто зашкаливал бы, если бы они стали героями.
Но они ими не стали.
А может быть, однажды утром они бы проснулись преступниками. Собственно говоря, они и раньше занимались не совсем легальными вещами: возили контрабанду, мародерствовали и даже грабанули больницу на Ариэле. Вернее сказать, они легальными-то вещами занимались редко. Но в то утро они бы стали самыми разыскиваемыми во всей галактике преступниками. Их фотографии висели бы на стенах в самых мелких полицейских участках самых захолустных городков на самых окраинных планетах. За них бы назначили охренительную награду — за всех, а не только за Тэмов, как раньше. Они бы не могли и шагу ступить, чтобы люди у них за спинами не начинали перешептываться. Они бы стали преступниками, потому что Альянс не прощает тех, кто рассказывает правду о нем.
Но они ими не стали.
Когда «Серенити» опустилась на первую планету после произошедшего, все были настороже. Сейчас, прямо сейчас все и решится – герои или преступники?
Но ничего не произошло. Жизнь шла своим чередом, корабли садились и улетали, возили законные грузы и контрабанду. Местные шепотом рассказывали жуткие истории о Пожирателях и только качали головой, слыша о том, что на соседнюю планету уже напали и выжили там очень немногие. И по-прежнему можно было услышать:
— Откуда вообще взялась эта зараза — Пожиратели?
— Говорят, они увидели край вселенной и сошли с ума.
— Вот ты балбес! Нет у вселенной края.
— Значит, бесконечность увидели, чего цепляешься? Главное, что все равно свихнулись.
Саймон как-то попытался вмешаться в такой разговор, объяснить, что во всем виноват Альянс, и получил по морде.
— Как такое вообще может быть? — возмущался он, сидя за столом в кают-компании. Губы у него были разбиты, а под заплывшим глазом красовался синяк. — Они что, ничего не знают?
— Знают они все, — ответил Мэл. Праведное возмущение доктора, казалось, его не тронуло, он продолжал есть, как ни в чем не бывало.
— Но тогда я ничего не понимаю, — растерялся Саймон. — Зачем все эти прежние слухи, если они знают, что устроил Альянс? Если они знают правду.
— А это что-то меняет? — взглянул на него капитан.
— Конечно! – категорично заявил доктор. — Это все меняет. Это значит, что Независимые были правы, когда не хотели объединения, потому что с таким правительством, которое делает из своих граждан монстров, нельзя объединяться.
Мэл улыбнулся. Когда Рейнольдс так улыбался, Саймон каждый раз чувствовал себя ребенком, который многого еще не понимает в этой жизни, хоть и считает себя взрослым.
— Нет, док, я не об этом спрашиваю. Лично для людей на этой планете правда об Альянсе, эксперименте на Миранде и Пожирателях что-то меняет? У них будет больше продовольствия? Денег? Лекарств? Альянс пришлет сюда войска, чтобы защитить их, если Пожиратели явятся?
— Нет, но…
— Вот и все, — пожал плечами Мэл. — Центральные планеты останутся центральными планетами, окраинные — окраинными, а Пожиратели — Пожирателями, и не важно, откуда они взялись.
— Но так не должно быть, — покачал головой Саймон. Ему вспомнилось, как в медицинском университете они с друзьями обсуждали войну с Независимыми. Особенно ожесточенные споры разгорались после пары бутылок коньяка из родительских запасов. Да, они тогда становились ярыми сторонниками Альянса или «коричневых плащей». Как легко было говорить о благе для всех, о котором заботится правительство центральных планет, и как просто было отстаивать желание окраин быть независимыми, чтобы сохранить свои традиции или еще какую-то заумную фигню, до которой в действительности окраинным не было никакого дела. Саймон гордился своим умением спорить. И вот все его умения разлетелись о капитанское: «Лично для этих людей правда что-то изменит?»
— Мы должны были стать героями, — сказал он угрюмо.
— Ага, — кивнул Рейнольдс. — И за нами должна была подняться революция и все такое.
— Да.
— Чушь, — отрезал капитан.
— Но ведь у них, — Саймон махнул рукой, словно указывая на планету за переборками «Серенити», — ничего нет. Они должны хотя бы попытаться изменить что-то.
Мэл тяжело вздохнул:
— Сейчас у них есть место на этой планете и хоть какая-то работа. Никто не может гарантировать, что станет лучше, если они поднимутся против Альянса.
— Тогда почему нас не объявили вне закона? — Саймон начинал злиться, ему хотелось хоть как-то досадить капитану. — Дали бы награду за мертвых, и нас бы пристрелили на первой же планете.
— А зачем? — в голосе Мэла звучала усталость. — Мы — не больше, чем мухи на теле Альянса. Делать нас героями или преступниками — слишком жирно. Мы — никто.
Он встал, подхватил пустую тарелку и, сунув ее в раковину, собирался выйти из кают-компании, когда Саймон спросил его:
— Зачем тогда мы пытались распространить информацию о Миранде? Какой в этом смысл?
— У нас не было выбора, — ответил капитан. — Если бы мы этого не сделали, то Альянс точно объявил бы нас вне закона. Мы бы шагу не могли ступить ни на одной из планет. Ну или бы мы стали героями. Посмертно. А мы — никто, и мы живы. Этого достаточно.
И вышел из кают-компании, оставив Саймона наедине с этой странной логикой. Слова капитана все крутились и крутились у него в голове и, в конечном счете, он пришел к выводу, что быть никем в этом безумном мире — достижение. Вывод этот никогда бы не пришел на ум тому Саймону, который спорил с друзьями-студентами под бутылочку дорогущего коньяка. Тот Саймон Тэм никогда не обворовывал больницу, никогда не убивал, тот Саймон никогда не поверил бы, что Альянс может ставить на людях — живых людях! — эксперименты, как на его сестре. И в то же время он никогда не мог бы и представить, какими жестокими и циничными могут быть люди с окраинных планет... Или нет, возможно, он это и представлял, но уж точно тот Саймон никогда бы не предположил, что причина их безжалостности кроется в банальном желании дожить хотя бы до завтра.
Тот Саймон был ребенком.
— А нынешний — никто, — проговорил Саймон вслух и вдруг улыбнулся: — И даже гордится этим больше, чем если бы стал героем.
@темы: категория: gen, Firefly/Serenity: Мэл Рейнольдс, фандом: Firefly/Serenity, время действия: после фильма, Firefly/Serenity: Саймон Тэм, Фанфики, жанр: драма, рейтинг: G